Сегодня — 31 декабря 2015 года — Сильви Гиллем, величайшая балерина 20-го века, дает свой прощальный спектакль. Лучшего подарка к Новому году и не придумаешь.
Благодаря Чеховскому фестивалю российская публика уже много лет имеет возможность познакомиться с Сильви Гиллем, одной из величайших балерин своего времени. Конечно, нам не посчастливилось увидеть Гиллем в роли, которую она больше никогда не будет танцевать, но в ее случае нет никакой разницы, видите ли вы ее танцующей Раймонду или просто стоящей на сцене. Оба варианта превосходны. Сейчас Сильви, которая, кажется, все еще находится в полном расцвете сил, оплакивает свое решение уйти со сцены после прощального тура Life Goes On, который длился почти год по всему миру. Балерина, которой Николай Цискаридзе притворился больным и не пошел смотреть артистов в Большой театр — мир для высоких балерин, особенно в русской моде — называет себя балериной Сильви Гиллем, запустившей идеальную «артистическую машину», которая есть почти у каждого хореографа в мире.
 |
 |
На протяжении всей своей карьеры Гиллем не знала компромиссов. Многие современники считали ее решения глупыми и нерациональными, но со временем стало ясно, что внутренняя свобода Гиллем выходила далеко за рамки строго организованного мира балета, и именно она в конечном итоге сделала невероятную карьеру. Нам посчастливилось стать свидетелями этого.
В возрасте 11 лет Гильем был отобран в сборную по гимнастике для участия в следующей Олимпиаде (кстати, в Москве-80) и стал учеником в балетной школе Парижской оперы. Там ее невероятные физические данные заметил директор школы Клод Бесси, который посоветовал талантливой спортсменке поступить сразу во второй класс. Таким образом, ее довольно успешная карьера гимнастки резко оборвалась, и Сильви начала заниматься тем, что, по ее словам, не приносило ей удовлетворения.
В 1981 году юная балерина прошла бурный путь через все этапы своей балеринской карьеры, как только окончила школу. Ей потребовалось три года, чтобы получить звание «первой солистки» (обычно для достижения этого звания требуется 12 лет). 29 декабря 1984 года руководитель балета Рудольф Нуреев вышел на сцену после спектакля «Лебединое озеро» и, по театральной традиции, провозгласил 19 лет — всего пять дней (!). — старый Гийом «étoile», или, как мы обычно говорим, «treble». Таким образом, хотя решение самого Нуреева подверглось критике, Гийом стал самым молодым «étoile» в Парижской опере. Люди боялись, что успех ошеломит красавца Самородка, и возмущались тем, что Нуреев не уважает законы театра. Недопустимо, что он не оставил достаточно лет, чтобы закрепить за собой статус «первого солиста». С другой стороны, Нуреев так любил Гийому, что смирился с тем, что она — единственная женщина, на которой он может жениться. Он написал для нее балет «Золушка», увековечивший эту историю в Золотой век Голливуда, но сам выступал в роли постановщика балета редко.
Напротив одного из самых известных в мире театров трепета: Гиллем в золотой клетке. Танцы принцессы и бедных жителей деревни вскоре утомляют и надоедают ей, и она начинает декретный отпуск. Но потом судьба дарит ей роль в балете Бежара и Форсайта. Только ленивые не видели в Гиллем и Лоран Илер ее лучшего партнера по парижской опере.
Воспитанная критиками и обожаемая публикой, Гиллем считает, что она заслужила право на свободу действий в театре. . Однако если Гиллем намеревался работать в других театрах, то Парижская опера не была бы вариантом для ухода четырех ведущих примадонн. В результате уход Гиллема из Парижской оперы в 1989 году вызвал заседание Национального собрания Франции, где Джека Ланга попросили дать объяснения. Ее отъезд в Великобританию был назван «национальной катастрофой».
Она открыла свою карьеру в Парижской опере и перешла в Ковент-Гарден, где приняла все условия. Сейчас он регулярно приглашается в театр на 20 спектаклей в год, с возможностью выступать в других театрах с другими хореографами. Кажется, она нашла то, что искала, но на самом деле Британский центральный театр не так уж сильно отличался от Парижской оперы. Это не так. Все они были столь же успешны, как и Манон. Более того, она начала достоверно интерпретировать Джульетту в версии Макмиллана, которую когда-то танцевала главная дива британского балета Марго Фонтыкин, и, конечно, она сама выбрала для своего прощального спектакля. Она была нападением на нее. Даже для великой «Звезды Парижа».
Она часами разговаривает по телефону с Нуреевым, который отвечает: «Теперь вы меня понимаете». В то время у Сильви была репутация, как у Нуреева. У нее была репутация непостоянной звезды, которая отказывалась от неподходящих партнеров, запрещала кому-либо, кроме Жиля Тапи, снимать ее и не ужинала с труппой в одной закусочной. В конце концов, разгневанный художественный руководитель театра Энтони Дауэлл назвал это «мадемуазель нет», но вскоре после этого объяснил. Сказать «нет» новому вызову, не попробовать что-то новое. Нет уверенности в том, что Дауэлл изначально имел это в виду, но случайно это оказалось верным.
Продолжая работать в классическом балете, Гильем заинтересовалась современной хореографией — ей хотелось найти новую сторону своего таланта. И если в балете все пути проложены для балерин, которые скрывают свои недостатки и обращают внимание на красивые позы, то современная хореография всегда заботилась о красоте природы. Плохое — это худшее, что может случиться с классической балериной, не говоря уже об идеальной классической балерине. Но Гиллем не боится быть до смешного несчастным: в прощаниях ‘The Wet Lady’, ‘Smoke’ или ‘Goodbye’ Мэтт Эк представляет свою жену как очень наивную и непонятную женщину, то ли склочную, то ли одинокую, которая представляет ее из трудной жизни. В постановке «Прощай», которая завершает прощальный тур Гиллема, нам показывают видео, на котором человек подходит к белой двери, славную собаку или толпу людей, окружающих нас. В конце проекта Гильем сам явился ко многим из этих простых людей и, в общем, теперь он один из тех людей, которые не живут на Олимпе и тащат за собой человеческие жизни.
Он обладает врожденной артистической целостностью, ему не нужна дешевая слава «танцующей богини» гаттапури, он предпочитает короткие поездки в театр на выходные, чтобы часами репетировать и лениво зябнуть в бездействии. Благодаря этому добросовестному отношению к искусству, не временной репутации, а творчеству, ее талант стал удивительно интересным даже в ее пятьдесят лет. Ей не нужно сбрасывать со счетов свой возраст — она по-прежнему танцует как богиня. Но как умная балерина, она понимает, что эту скидку ей дадут через несколько лет, поэтому ради себя самой она давно решила завершить карьеру в 2015 году. И, как видите, она держит свое слово. Ее прощальный тур по Японии заканчивается 31 декабря.
Театр, который в последние годы приезжает в Москву на Чеховский фестиваль, — это лондонский Sadler’s Well. То же самое касается и печально известной постановки «Мэтью-борн», билеты на которую практически невозможно купить. Гиллем окончательно присоединился к Sadler’s Wells в 2006 году. Здесь она начала сотрудничать с известными английскими хореографами Акрамом Ханом и Расселом Малифантом. Чтобы понять, как она предпочитает работать в этот период своей жизни, найдите видео Рассела Малифанта «Push», и вы все поймете. Эта работа в творчестве Гиллем сравнима с ее интерпретацией «Болеро». Говоря о смелом балете Бежара, который разделил поклонников на три лагеря, тех, кто любит Хорхе Дона, тех, кто считает самой превосходной интерпретацию Майи Плисецкой, никого лучше Сильви Сильви, возможно, не помнящей роли, сыгранной Бежаром, Сильви Гиллем в раскрытии новых сторон ее таланта.
Авторам NFP посчастливилось увидеть шоу, которое Гиллем представил вместе с Ballet de Torchio в честь покойного Мориса Бежара в Открытом Версале. Это был 2008 год, и Ballet de Tokyo принес священную весну, несколько коротких номеров и главные успехи — «Безайр» и «Болеро».
Это был редкий момент в жизни зрителей, который должен быть передан их внукам. Открытое пространство, вечер, «Болеро» Равеля и Сильви Гиллем наращивает темп, мягко покачиваясь в такт сцене. Очевидно, что в этот момент все сошлось воедино: ее скорбь по недавно умершему учителю и другу, который так много для нее сделал, прекрасный закат, необычный выбор места, продуманное направление — что мог испытать грек в этот момент? Мы называли это очищением. Я бы хотел, чтобы Равель никогда не заканчивался, я бы хотел научиться не моргать, я бы хотел, чтобы у меня был телефон, который мог записывать длинные видео. После финала не было ни оваций, ни восторженных аплодисментов, ни криков «браво». Наступила тишина. Это длилось всего несколько минут, но казалось, что это длилось несколько минут: и такие моменты заслуживают всех аплодисментов в мире. Зрители были потрясены этой хрупкой женщиной, одиноко стоящей посреди большого жертвенного стола.
Бежар называл ее инопланетянкой, загадочным совпадением (как объяснить, что Гиллем даже сопоставила размер своей ноги с одной из героинь балета Бежара, императрицей Сисси Австрийской?). только подогрело его желание получить еще больше ее работ. Бежар не сделал ее уродливой — напротив, он восхищался ее красотой, и это видно во всех его работах. Хореография этих балетов несложная, но танцевать, как Гильем, невозможно.
